CОЛДАТСКАЯ ЗВЕЗДОЧКА Ч. III

CОЛДАТСКАЯ ЗВЕЗДОЧКА

III

Он полз по изрытой войной земле, замирая лишь на мгновение, когда змеиное шипение ракет, пускай и на время, предательски освещало пространство лимонным светом. В эти секунды до звона в ушах вслушивался солдат в темноту, стараясь не сбиться с пути. На какое-то время детский голос пропадал, но от того разведчику становилось не легче.

Снаряды и бомбы искромсали, перепахав вдоль и поперек, землю, расписавшись на ней ни одной бороздой и воронкой. Приходилось все время менять направление, замирать, снова и снова вслушиваться в кромешную ночную темноту и ползти, иногда передвигаться короткими перебежками. От сильного напряжения ныли спина и шея, ужасно хотелось пить.

Когда разведчик почувствовал, что приближается к этим динамикам, решил схитрить: не стану рисковать, лучше обойду с тыла. Так и сделал – взял несколько метров влево, отполз, как сам прикинул, метров на сто – сто двадцать, затем взял вправо. И только потом повернул к цели. Теперь голос должен быть где-то впереди и почти рядом. Он вновь прислушался. Так и есть. Сейчас нужно быть предельно осторожным.

Медленно, ничуть не торопясь, он тащил под себя сантиметры земли, полз по-пластунски. Когда в небо взмывали ракеты, леденело в душе, еще плотнее вжимался в нее, землю, и успевал в какие-то доли секунды осмотреться вокруг.

В одно из таких мгновений, когда голос, казалось, был рядом, Андрей заметил метрах в двухстах от себя невысокий холмик: скорее всего это и есть тот вражеский дот. Значит, поблизости должен быть часовой. Да, вот он маячит. Надо его тихонечко снять, иного выхода нет.

Спина фашиста все ближе. Сердце стучит так сильно, что, кажется, немец вот-вот оглянется на этот стук. До боли в кисти сжимал солдат рукоятку трофейного ножа.

Когда очередная ракета, заканчивая путь к земле, судорожно мигнула лиловым блеском, Андрей приподнялся и рванулся вперед. Тихо ахнув, гитлеровец быстро обмяк под ловким разведчиком. Отдышавшись, Андрей вздрогнул от неожиданно раздавшегося громкого детского плача. Он снял с пояса одну гранату, выдернул из нее чеку и уверенно пошел к доту.

Андрей мгновенно очутился в полутемном холодном доте. Четыре фашиста, не успев дожевать свой шоколад, оторопело смотрели на него застылыми от ужаса глазами. На земляном полу в уголочке перед небольшой черной коробкой – микрофоном, установленном на перевернутом кверху дном ящике, сидел мальчонка лет четырех-пяти в разорванной рубашке и с тонким шнурком на шее, конец которого был зажат в руках одного из фашистов…

Все, что происходило в дальнейшем Андрей вспоминал как сквозь туман. Помнил только, как он сам кричал по-немецки: « Хэндэ хох!(1) Это вам, гады, русишэ кюхэ!(2) Вот вам и шнапс,(3) и шпанфэркэль,(4) и айэр!(5) Гуттэн аппетит!(6) Еле удерживал в смертельной пляске взбесившийся автомат… Затем - тепло детского тела на своей груди.

Он вырвался из пропахшего порохом дота и тут же, для убедительности, швырнул гранату. Взрыва уже не слышал.

Гитлеровцы не заставили себя долго ждать. Небо озарялось многочисленными вспышками ракет, после раздавшегося взрыва, застрекотали пулеметы.

Он бежал, падал, вставал. Снова бежал, петляя, чтобы не попасть под шальную пулю. Иногда он катился куда-то, прижимая к груди и успокаивая ребенка, затем поднимался вновь. Только бы успеть! Терпи, малыш, ты же мужчина!

Откуда-то со стороны в их, фашистов, сторону ударили наши пулеметы. Наконец-то, кажется, ушел. Очнулся солдат лишь тогда, когда его перевязывали чуткие руки медсестры Юльки.

… Мальчика звали Андреем, как и его спасителя. Больше, к сожалению, сообщить о себе он ничего не мог. Мал еще был. Худенький, большеглазый. Личико все в синяках, ручонки в ссадинах.

Утром он сидел в землянке, закутанный весь в теплый солдатский ватник. Бойцы накормили его горячим супом, перловой кашей и теперь малыш держал в руках и разглядывал разноцветную губную гармошку.

Через день уже сержант Головеньчик стоял вместе с маленьким Адрюшей перед командиром полка. Решалась судьба мальчугана. А тот в непомерно больших, наскоро скроенных для него гимнастерке и брюках, обутый в бурки, сшитые старшиною, доверчиво прижимался к своему спасителю. На груди у мальчонки сверкала звездочка. Подарок Андрея Головеньчика. Солдат получил приказание лично доставить ребенка в детский дом…